В трехлитровой пласти­ковой фляге интеллигент­ною вида дядечки плескал­ся десяток головастых, бе­ловато-кремовых, с нечет­кой, еле наметившейся про­дольной полоской подро­стков длиной сантиметра по три. Мое внимание они привлекли не столько живостью окраски, сколько узнаваемыми контурами, присущими элеотринам (подсемейство Головешко­подобные (Eleotrinae) се­мейства Бычковых (Gobii- dael), известными мне но некоторому опыту содер­жания ковровых элеотрисов (Tateurndina ocellicauda), о коем я, желая блес­нуть познаниями, не пре­минула сообщить продавцу. Тот в ответ уважительно покивал и скороговоркой сообщил, что его питомцы «почти то же самое, только еще лучше, берите, не со­мневайтесь, больше нигде такой редкости не найдете, всего полтинник штучка!» Согласившись, что декора­тивные бычки — коллек­ционная редкость, а цена более чем скромна, я тут же приобрела весь выводок вместе с флягой, в запале даже позабыв спросить, как мою добычу величать. Опомнилась по дороге, но решила не возвращаться (плохая примета), понаде­явшись на солидное творе­ние О.Рыбакова «Экзотиче­ские рыбы» в качестве определителя.

Памятуя о скромности, приемлемом характере и невзыскательности татеурндин, решила выпустить нежданную обнову в аква­риум с густыми зарослями, обилием коряжек и мирной рыбьей мелочью вроде кар­диналов, некрупных расбор и пр. Карантинными меро­приятиями (уж не взыщи­те, ортодоксы) я не злоупо­требляю. Вспышка ихтиофтириуса накрыла мое хо­зяйство единожды, да и та не была по времени привя­зана ни к покупке рыб, ни к приобретению растений или свежей партии корма. Да и в любом случае сво­бодной емкости для пере­держки у меня в то время, насколько помнится, не бы­ло.

Покинувшие чертоги своей тесной посудины но­вопоселенцы тут же скры­лись в дебрях подводного леса, вольготно раскинув­шегося в 250-литровой ем­кости, не дав возможности толком изучить экстерьер и понаблюдать, не станет ли их окраска ярче в цивиль­ных условиях (на что, при­знаться, я очень рассчиты­вала). Разочарование постигло и с упомянутой кни­гой г-на Рыбакова: ничего похожего на имеющихся в ней картинках я не нашла. Впрочем, горевать не стала, считая: бычок — он бычок и есть. Тем более к утру но­вички освоились, не стеснялись время от времени показываться на полянках, охотно принимали живого мотыля и мороженую коретру и выстроили доволь­но ровные отношения с со­седями. В общем, потекла размеренная аквариумная обыденность.

К сожалению, я не фик­сировала в то время «этапы большого пути», поэтому хронологию событий буду приводить преимуще­ственно по памяти.

Содержание

В первые 2-3 месяца ничего, стоящего особого внимания, не происходило. Рыбешки подрастали. Окраска их практически не изменилась, разве что вы­шеупомянутая продольная линия стала чуть контраст­нее и шире. Кстати, она, как выяснилось, была не сплошной, а составленной из отдельных хаотично раз­бросанных коричневато- красных клякс неправиль­ной формы. Подобного ро­да отметины появились также на всех непарных плавниках, а на спинном и анальном стали заметны привлекательные цветные каемки. В общем и целом смотрелось все это доволь­но привлекательно. На мой взгляд, для того чтобы быч­кам стать общепризнанны­ми любимцами, им не хватало разве что темперамен­та.

Большую часть дня они проводили в придонных горизонтах, лениво переби­рая плавниками и практи­чески не двигаясь. Однако время от времени рыбы как будто застревали в средних слоях, замирая и образовы­вая почти неподвижную группу, скульптурность которой подчеркивал свет­лый мрамор окраски. Со­стояла, правда, эта группа теперь только из шести особей — четырех покруп­нее и двух помельче. Куда делись оставшиеся четыре — не знаю до сих пор; по крайней мере, трупиков я не видела.

Совместимость

Отношения с соседями тоже не претерпели изме­нений: доминанта — равно­душие и нейтралитет. Сму­щало лишь то обстоятель­ство, что мои новые питом­цы постепенно вышли за привычные мне габариты ковровых элеотрисов и при этом продолжали неуклон­но прибавлять в массе.

А несколько позже я стала замечать некоторое оскудение стай живших в том же аквариуме карпо­вых и некоторых харацинок: популяции кардиналов и неонов стали заметно малочисленнее. Вскоре мне «посчастливилось» стать и свидетелем охоты бычков на подходящих в качестве трапезы соседей. Точнее, не так. Охотой в прямом смысле слова это действо не является. Все-таки охота — нечто активное, предполагающее прикладывание определенных усилий, за­трату энергии, позже с лихвой компенсируемую до­бычей. Назвать же моих бычков охотниками было бы для них несоразмерной лестью, поскольку они по­кушались лишь на то, что само лезло в рот: слабую, больную или просто не­осторожно приблизившую­ся рыбешку. То есть, либо они вполне удовлетворя­лись тем количеством и ка­чеством корма, что я им предлагала (все те же мо­тыль и коретра, изредка — мороженая взрослая артемия), либо просто в их на­туре довольствоваться ро­лью вальяжных санитаров, выбивающих из гидросре­ды не способных к конку­ренции особей при мини­муме затрат.

Большого ущерба рыб­ному социуму такое хищ­ничество не наносило, по­этому, возможно, я не сра­зу обратила внимание на особые гастрономические повадки бычков. Тем не ме­нее, чтобы знать, что же ме­ня ждет впереди, наступи­ло время познакомиться с их родословной. Моя скуд­ная домашняя библиотека по аквариумистике не вы­ручила, а вот поход в книж­ный магазин дал результат — перелистывая одну из ле­жащих на полке книг, я на­шла искомое. Имя моим красавцам было могурнда. Причем, не скажу, что про­читанное в комментариях меня порадовало: эти сим­патяги вырастали, по данным автора (к сожалению, не помню ни его имени, ни названия книги), до 20 см в длину и являлись закляты­ми пожирателями мелких декоративных рыб.

Пришлось делать выво­ды. А заключались они в невозможности дальней­шего содержания бычков, то бишь могурнд, в преж­ней емкости и необходимо­сти подыскивать им новую жилплощадь. К счастью, с таковой проблем не было: шестерка потенциальных проглотов отправилась в стоящую по соседству «банку» с нарой не очень крупных красногорлых цихлид, несколькими пельвикахромисами и макроподами. Аквариум, правда, был несколько теснее (200 л), но и рыб в нем меньше. И размер их подходил, так что в баночках воцарились мир и благодать, что, одна­ко, не помешало мне неко­торое время спустя выде­лить для бычков отдельную емкость — очень уж они своеобразны, поэтому хоте­лось посмотреть как будут себя вести в «монокульту­ре».

Оформила емкость, учи­тывая специфику окраски и этологические особенно­стей рыб. Однотонный чер­ный фон и темно-коричне­вый грунт. Кстати, где-то вычитала, что могурнды в период нереста роют лунки, поэтому взяла довольно мел­кую фракцию — 2-4 мм, но копательной активности ни разу не наблюдала. Из про­чих декораций — ветвистые коряжки в изобилии, не­сколько крупных гладышей и шесть (по количеству «ртов») кокосовых гротиков. Но периметру — негу­стой пролесок длинностебельников и несколько вы­сокорослых с узкими листь­ями эхинодорусов и крип­токорин.

Вообще, если не считать, потенциальной угрозы для аквариумной мелочи, со­держание могурнд — весьма бесхлопотное занятие. Они совсем не капризны к каче­ству воды. Я, например, мо­гу сколько угодно корить себя за периодические про­пуски еженедельных уборок аквахозяйства с подменой соответствующего количе­ства воды, но ни разу не за­мечала, чтобы эти огрехи вызывали угнетенное со­стояние моих питомцев. За прошедшие годы могурндам случалось пережить и несколько ощутимых паде­ний температуры воды (электросеть в доме слабая и нередко выходит из строя), и ее аномальные прогревы (в том числе в по­запрошлом и прошлом го­дах). И всё им нипочем, а уж о том, чтобы каким-то образом обрабатывать свежую воду из-под крана, за­ливаемую взамен старой, и речи не было.

Исходя из собственного опыта, могу утверждать, что вполне приемлемой средой для обитания может служить вода с pH 6-8, dGH 8-22° и температурой (16)20-30(35)°С. Причем да­же в памятное лето 2010 го­да, когда термометры в моих аквариумах дружно и надолго застыли на отмет­ках 34-35″С, могурнды не выказывали ни малейших признаков удушья. Но не­которым сведениям, выдер­живают они и соленость до 6 промилле.

Болезни

Рыбы крепкие, ни разу не болели. Если случаются небольшие травмы вроде потрепанных плавников (периодически самцы устраивают незлобливые турниры), то поврежден­ные участки быстро регене­рируют и восстанавливают былой вид. Удивительная приспособляемость, живу­честь и стабильно отмен­ный аппетит обеспечили могурндам широкое пред­ставительство в самых раз­личных по характеру при­родных водоемах Австра­лии и Папуа — Новой Гви­неи.

Кормление

Могурнды предпочитают натуральные продук­ты. Помимо личинок кома­ров, это могут быть живые или мороженые ракообраз­ные, скобленое или мелко нарезанное нежирное мясо, измельченные рыба, кре­ветки и их икра, кальмары, мякоть моллюсков и пр. В общем — свежатинка. На та­ком рационе бычки доволь­но резво растут, имеют хо­рошую кондицию и практи­чески не рассматривают со­седей в качестве желанного блюда к праздничному сто­лу. К хлопьям и гранулам они относятся с заметной прохладцей, хотя напрочь их и не отвергают.

Размножение

В прошлом году мои могурнды дважды отнерести­лись. Я уже упоминала, что четыре особи были покруп­нее, две — помельче. Так вот последние оказались самка­ми. Других существенных различий между полами я не заметила, разве что более массивный, крутой лоб у мужских особей. Впрочем, отчетливо различим он не у всех. Возможно, размер это­го нароста является своего рода меткой, определяющей социальный статус особи. Как бы то ни было, оба раза кладку охранял хоть и не самый крупный, зато самый лобастый кавалер. Правда, в первый раз (вскоре после новогодних празднеств) его отцовская удоль длилась недолго. Уже к третьему дню вся икра в кладке побе­лела, и вскоре папаша бро­сил ее на произвол судьбы, точнее, на съедение род­ственникам, да и сам не преминул приложиться. А вот во второй раз (если не ошибаюсь, это случилось в конце апреля — начале мая 2010 г.) дело заспорилось.

Допускаю, что подобные события случались и рань­ше, но по каким-то причи­нам не удостоились моего внимания. Ведь в пору по­ловой зрелости рыбы всту­пают, не достигнув и годо­валого возраста, при длине 5-6 см. А моим-то уже тре­тий пошел…

В природе рыбы исполь­зуют малейшую возмож­ность для продолжения ро­да. За относительно корот­кий сезон дождей (с ноября по февраль) кондиционные самки ухитряются метать по 8-10 раз.

О приближении инте­ресного времени свидетель­ствует повышенная актив­ность самцов и появление вблизи анального отвер­стия характерного (как и у цихлид) сосочка, или папиллы, заостренной у самца и округлой — у самки.

Ориентируясь на опыт разведения татеурндин, я рассчитывала, что и могурнды — как близкие родствен­ники — отложат икру в до­мики из скорлупы кокоса. Однако рыбы предпочли открытое пространство. И как впоследствии удалось выяснить, это характерно для рода в целом.

Брачных игр я в обоих случаях не видела. Была, так сказать, поставлен перед фактом: вечером — гладыш, утром — покрытый икрой субстрат, находящийся под эгидой самца.

Икринки практически бесцветные (чуть желтова­тые), довольно крупные, формой напоминающие ку­риные яйца, по длинной оси диаметром около 2 мм, но короткой — около полу­тора. На субстрате держат­ся крепко. По крайней мере легкие потряхивания гла­дыша, служащего им опо­рой, ни к каким послед­ствиям, кроме очевидного негодования самца, не при­вели.

Лежала икра довольно плотно, хотя какого-то рисунка позволяющего про­следить траекторию движе­ния пары (как это случает­ся у цихлид) обозначено не было. Не видела я (или про­зевала) и каких-либо харак­терных для подобных си­туаций превентивных мер наподобие активной очи­стки будущих яслей.

Икринки я не подсчитывала, на глаз ик­ры было полторы-две сот­ни. В специализированной литературе указано, что максимальная плодовитость достигает 1300 икринок.

Самец проявлял бдительность и усердие. Одна и самок (видимо мамаша) все время норовила приблизиться к кладке – с целью то ли помочь, то ли полакомиться, но все время натыкалась на грозные отповеди охранника. Остальные особи скромно держались поодаль. Так продолжалось около недели, после чего на гладыше можно было наблюдать вяло копошащихся малышей внушительного размера – миллиметра три-четыре.

Как по взмаху волшебной палочки исчез отцовский задор самца. Из охранника он превратился в убийцу, даже не дожидаясь, пока молодь встанет на плав. Чем объяснить подобное поведение, — не знаю. Возможно, он соотносит количество корма и поголовье своих наследников, уничтожая «лишние рты». Я тогда еще решила в следующий раз заблаговременно бросить в аквариум вдоволь науплиусов артемии, но пока еще этот случай не наступил. Не жаркое ли лето тому виной? Пока вопросов больше, чем ответов, но тем и интересна аквариумистика.

Ситуацию усугубило и то, что неуклюже спасаю­щаяся от предателя-папаши молодь тут же становилась легкой добычей родни, как будто получившей сигнал «кушать подано». В итоге мне удалось спасти лишь 12 личинок. Я поместил  их в выростник и когда спустя сутки или двое у них рассосался желточный мешок и они на­чали более или менее стой­ко держаться в воде, начал  кормить свежевыклюнувшимися науплиусами арте­мии. Юные могурнды поначалу тоже демонстриро­вали такие присущие роду положительные качества, как неприхотливость и вы­носливость, но все же не смогли перенести аномаль­ную прошлогоднюю жару.

Так что наблюдать за их развитием я смогла лишь па­ру месяцев. Однако и этого промежутка хватило, чтобы прити к двум многообе­щающим выводам: высокие темпы роста и отсутствие выраженного каннибализ­ма, по краней мере на ран­них стадиях.

В доступной мне лите­ратуре я встречала упоми­нания (да и то, как правило, довольно скупые) только о Mogurnda mogurnda (Ric­hardson, 1844), или фореле­вой могурнде, и искренне полагала, что это как раз мои рыбы и относятся они к так называемому мопотипичному роду, включающе­му один единственный вид. Однако недавно на одном сайте вычитала, что этих самых могурнд насчитывается более двух десятков, правда, мно­гие из них настолько схо­жи, что, как утверждается, с уверенностью идентифицировать их порой не мо­гут даже ученые мужи. Ключами являются как классические маркеры, ти­па плавниковых формул и количества чешуи, так и очень специфические, до­ступные лишь ихтиологам и генетикам. Большое значение придается и опре­делению точного места обитания рыб. А как его до­стоверно узнать, если рыба к нам обычно поступает че­рез десятые руки?! Так что теперь я совсем не уверена в правильности видоопреде­ления своих питомцев. Бла­го, все они чрезвычано близки не только по окрас­ке, но и биологически, а по­тому имеют практически идентичные условия содер­жания и разведения.

Вообще, сведения при­шлось собирать по крупи­цам, из чего я сделала вывод, что к числу популярных мои любимцы не относятся и никогда не относились ни в России, ни у наших зару­бежных коллег по увлече­нию. А жаль, могурнды весьма живописны, просты в содержании и разведе­нии, а их пресловутая агрессивность, на мой взгляд, существенно пре­увеличена. Равно, кстати, как и размер. Ни о каких 15-17, а тем более 20 см речь не идет. Самый боль­шой мой самец имеет дли­ну 9 см, остальные 7-8 см, а самки — около 5-6. Да и тот же Интернет подтверждает мой опыт — в условиях ак­вариума бычков длиной бо­лее 10 см не бывает. Многие цихлиды куда крупнее, драчливее, а главное, злее, что, однако, не мешает им иметь тысячи поклонни­ков.

К изложенному хотела бы добавить некоторые сведения, почерпнутые из Всемирной паутины.

Могурнда — местное на­звание бычков. На террито­рии Австралии зафиксировано 6 видов рода Mogurnda, куда многочисленнее их представительство в Папуа — Новой Гвинее — 20 видов. Из них два обитают на обе­их территориях. Облик рыб довольно изменчив, чуть ли не у каждого вида суще­ствует несколько географи­ческих рас, что вносит дополнительную путаницу в видоопределение.

Живут они как в реках с кристально чистой водой, так и в болотах, прудах, дренажных и ороситель­ных системах, порой в са­мых ужасных с точки зре­ния экологии условиях, со­вершенно непригодных для иных представителей их­тиофауны. Предпочитают стоячую воду или медлен­ное течение, тень или полу­тень, густые заросли, дебри топляка и пр. Мощное тело и крепкие плавники позво­ляют рыбам преодолевать небольшие пороги и пере­мещаться вверх но тече­нию, что порой помогает популяции выжить в сухой сезон, мигрируя в более полноводные участки.

Гидрохимические пока­затели в местах обитания могурнд имеют широчайший разброс. Так, темпера­тура колеблется в пределах 10-36°С, pH 4-8, удельная электропроводимость — практически от 0 до 200 мкСм/см.

Основу рациона рыб в природе составляют не­крупная рыба, личинки водных насекомых и амфи­бий, мелкие ракообразные и пресноводные креветки. На здоровье аквариумных особей положительно ска­зывается включение в дие­ту искусственных смесей с растительными ингредиентами. Хотя дикари и не яв­ляются приверженцами вегетарианства, они употреб­ляют в пищу в том числе и водорослеедов вместе с со­держимым их желудков.

Аквариумисты с мо-гурндами познакомились очень давно. В частности M.adspersa (брат-близнец форелевой могурнды, с которой ее часто путают) бы­ла впервые разведена в не­воле уже в 1912 году, а в 1918 — экспортирована в США. Для формирования пол­ноценной пары лучше при­обретать группу из 6-8 ры­бешек.

Помимо гладышей, в ка­честве субстрата для нере­ста могурнды могут использовать коряги, широ­кие листья и любые другие плоскости, включая само стекло аквариума. Предва­рительная очистка поверх­ности для этих бычков столь же неотъемлемый ат­рибут брачных игр, как и для литофильных цихлид. Почему мои воспитанники этим элементом пренебре­гали, не знаю.

Первые признаки взрос­лой окраски проявляются у мальков к 4 месяцам, а к полугоду они становятся микрокопиями родителей, только более приземисты­ми и не такими лобастыми. Эти атрибуты развиваются по мере вступления в поло­возрелую фазу.  Сортировать молодь по размеру все-таки нужно, поскольку как раз в пору возмужания бычки начина­ет проявлять не лучшие свойства характера, попол­няя рацион меньшими со­братьями.

Посвященных могурндам публикаций, как я уже говорила, немного. Плюс ко всему часть содержащихся в них сведений дублируют­ся, а некоторые противоре­чат друг другу или вообще больше похожи на догадки. Но большинство авторов сходятся в одном: могурнды достойны куда более внимательного отношения со стороны аквариумистов, нежели им отводится. И с этим мнением я полностью согласна.

…А вот того «доброго дядечку», который сбагрил мне бычков, я больше не видела. Впрочем, теперь, по прошествии времени, не могу сказать, в каком русле потекла бы наша беседа: стали бы ее доминантой претензии за некоторое лу­кавство со стороны про­давца или моя ему благо­дарность за подаренное удовольствие от знаком­ства со столь неординарны­ми и редкими рыбешками.

Список видов

M.adspersa (Castelnau, 1878)
M.aiwasoensis (Allen & Renyaan, 1996)
M.aurifodinae (Whitley, 1938)
M.cingulata (Allen & Hoese, 1991)
M.furva (Allen & Hoese, 1986)
M.kaifayama (Allen & Jenkins, 1999)
M.kutubuensis (Allen & Hoese, 1986)
M.larapintae (Zietz, 1896)
M.lineata (Allen & Hoese, 1991)
M.maccunae (Jenkins, Buston & Allen, 2000)
M.magna (Allen & Renyaan, 1996)
M.malsmithi (Allen & Jebb, 1993)
M.mbuta (Allen & Jenkins, 1999)
M.mogurnda (Richardson, 1844)
M.mosa (Jenkins, Buston & Allen, 2000)
M.oligolepis (Allen & Jenkins, 1999)
M.orientalis (Allen & Hoese, 1991)
M.pardalis (Allen & Renyaan, 1996)
M.pulchra (Horsthemke & Staeck, 1990)
M.spilota (Allen & Hoese, 1986)
M.thermophila (Allen & Jenkins, 1999)
M.variegata (Nichols, 1951)
M.vitta (Allen & Hoese, 1986)
M.wapoga (Allen, Jenkins & Renyaan, 1999)